"Бабушка войны"

Она сама назвала себя так в беседе со мной. Улыбалась невесело, читала свои стихи, вспоминала прошлое – далёкое и близкое. В судьбе Светланы Константиновны Фёдоровой (в девичестве Башиной) и впрямь причудливо переплелись события далёких военных лет и те, что происходят в последнее время на украинской земле.

- В войну в Стерлитамаке, где я родилась и выросла, располагались несколько госпиталей – в зданиях райисполкома и культпросветучилища, 14-й и 4-й школ, – начинает рассказ Светлана Константиновна. – Мне было шесть лет, когда меня включили в концертную бригаду местного театра: мы выступали в госпитале по улице Карла Маркса, я читала стихи, пела, словом, была девочкой бойкой и смышлёной. Хорошо помню, как на дверях госпиталя вывешивали списки с фамилиями тех, кто был тяжело ранен в позвоночник. Их разбирали по домам жители Стерлитамака, Ишимбая, окрестных деревень, помогали им встать на ноги, окрепнуть.

Собственную жизнь во время войны Фёдорова вспоминает едва ли не со слезами. Чего стоит её рассказ о десяти килограммах ржавой селёдки.

- Папа был на фронте, мама работала, хозяйничали мы с бабушкой. По отцовскому аттестату выдавали продукты – что привезут. Как-то меня отправили за ними. Ждали долго, почти целый день. К вечеру привезли селёдку – сухую, ржавую. Выдали десять кило. Я, маленькая девочка, тащила огромную сумку с этой селёдкой через весь город, все руки стёрла до крови. Потом бабушка долго отмачивала эту селёдку и варила нам щи. И никто мне спасибо за мои старания не сказал. Время было такое – тяжёлое…

В 1958-м она закончила физико-математический факультет пединститута и по распределению оказалась на Украине, в Горловке Донецкой области. Там, в 55-й школе, была классным руководителем спортивного класса, в котором училась девочка Оля Третьякова.

- Мы долгое время были с ней дружны, – вспоминает Светлана Константиновна. – А когда Оля собралась замуж, я была приглашена к ней на свадьбу. В ресторане «Украина» оказалась рядом за одним столом с пожилым мужчиной. Мы разговорились. И вдруг выяснилось, что во время войны он лечился в госпитале в Стерлитамаке, на улице Карла Маркса, и что после ранения врачи буквально собрали его по кусочкам. А после госпиталя его забрала к себе женщина из Ишимбая, которая выходила солдата и отправила его домой, в Запорожье. Уже в мирное время Николай Васильевич Тимонин ездил в Ишимбай, чтобы сказать своей спасительнице спасибо, но, к сожалению, не успел – та женщина умерла. «А я, как видите, живу. Только с палочкой хожу, – сказал он мне. – Буду весь свой век любить землю, которая меня спасла».

Вспомнил Николай Васильевич и артистов, которые пытались отвлечь раненых бойцов от боли и страданий, и маленькую девочку с бантом в чёрный горошек, читавшую стихи. И тогда я призналась ему, что девочка с бантом – это я. Дед заплакал, я тоже, мы встали со своих мест, обнялись, а за столом все замолчали. Оказалось, что Николай Васильевич Тимонин – Олин дедушка, приехавший к ней на свадьбу из Запорожья. Когда гости узнали историю нашей встречи, все дружно встали, произнесли тост и за Башкирию, и за Победу, и за тех, кто деда спас! Так через много-много лет я получила ответ на вопрос, пропадает добро или нет.
Более полувека Светлана Константиновна прожила на Украине. Работала, растила сына, обустраивала дом, хозяйство. В её пенсионном удостоверении есть запись «Дитина вiйны».

- А теперь я – бабушка войны, только другой, – грустно вздыхает моя собеседница. – Когда начались обстрелы в Горловке, стало совсем страшно. Не было у нас там ни объективной информации о происходящем в стране, ни моральной, ни психологической поддержки. Я сочиняла стихи о Тимошенко, Путине, майдане, раде – и на рынках эти стихи во время митингов читали, переписывали их на листовки. Всё, что сочинила за эти страшные месяцы, вывозила в Россию через пять блокпостов. В молодости я уехала на Украину с двумя чемоданами, а вернулась полвека спустя с двумя сумками. Уезжала последним автобусом – угол дома обрушился от удара бомбы, я забила дыру ковром и уехала. Здесь, в Стерлитамаке, остановилась у брата. Помогли друзья – Володины и мои институтские. Меня одели, обули, обогрели. В мае подаю документы, чтобы оформить вид на жительство.

О своём возвращении в родной город, в родительский дом она не может говорить без волнения. А когда вспоминает, что пришлось пережить в Горловке, плачет:

- У меня случилась контузия во время бомбёжки. Сидела на диване, зашивала замок на халате. Вдруг всё вокруг задрожало, полетели осколки стёкол от разбившихся окон, меня чудом не поранило! Но для чего-то Бог оставил меня жить дальше.
В своих стихах Светлана Константиновна пишет о войне минувшей и о той, что идёт сегодня на Украине:

А танки утюжат и мнут мостовые.
И точки вокруг сплошняком огневые.
Зенитки стреляют и пули летят,
Короче, живём, пока перезаряд.
…Хороним, хороним, хороним друзей.
Донбасс, ты держись и сдаваться не смей.
Пусть сгинут печали, тревоги и беды.
Я верю, что мы доживём до Победы!

Марина ВОРОНОВА