Аргамак, Ерман и Миннигазим-бабай

27 августа 1947 года грузовик, набитый весело поющими девушками, на скорости въехал на центральную улицу деревни Диммет. Шофёр громко сигналил, привлекая внимание сидящих на лавочках односельчан. Машина, прибывшая из райцентра, затормозила у правления колхоза, и нарядно одетые виновники торжества ловко попрыгали через борт на землю. Сельчане тепло встретили девчат – героинь, прибывших из Туймазов, с церемонии вручения труженицам тыла медалей «За доблестный труд в годы Великой Отечественной войны». Любопытные рассматривали со всех сторон медаль «с портретом Сталина». В этой группе награждённых была и 18-летняя Гульяна Аккузина.

У неё, как и у многих детей войны, была своя недетская трудовая биография. Когда началась война, Гульяне исполнилось 12 лет. Зимой она училась в сельской школе, а летом помогала матери в колхозе. В 1947
году, окончив 6 классов, пахала землю на быках как полноправная колхозница – за трудодни.

К началу войны их семья уже больше 10 лет жила без кормильца. Отец Мухамет-султан простудился ещё в Гражданскую в Приморье, во время штурма Волочаевска. Болезнь одолела его уже в мирное время. Старший брат служил моряком на Тихоокеанском флоте. Он погибнет в мае 1945 года в одной из пограничных перестрелок с японцами.

- Вскоре после начала войны, – вспоминает Гульяна Мухаметсултановна, – в деревню приехал военный и раздал мужикам повестки в армию. Утром на машины посадили 65 человек и отправили на станцию Туймазы. Правление колхоза отобрало из табуна лучших жеребцов и кобыл, чтобы бойцы воевали на своих лошадях и с ними же вернулись домой через месяц. Но ни через месяц, ни через год никто не вернулся. Приходили только похоронки, да привозили тяжелораненых солдат из госпиталей.

Мать с дочерьми, как могли, поддерживали подсобное хозяйство. Держали корову, собирали урожай с 25 соток, разводили кур. Часть урожая забирали в Фонд обороны. А ещё помнит Гульяна, как она, сидя на печке, мелко резала картофель. Его сушили, а потом сдавали сборщику.

К концу первого года войны у селян кое-что ещё оставалось в закромах, но к следующей весне в еду колхозники уже подмешивали жмых и лебеду. Зато вдоволь было чаю, заваренного разнотравьем.
Колхозники жалели лошадей, оставшихся в хозяйстве. На «ветеранах колхозного строя» возили корм, воду, а пахали землю на быках. Во время весенней посевной 1944 года с Гульяной Аккузиной приключилась трагикомичная история. После окончания 6 класса её определили в полеводческую бригаду, созданную из старшеклассников, под командой сурового кавалериста Первой мировой войны Миннигазима-бабая.
Девчат он не жалел, на послабления от него «колхозным молодогвардейцам» рассчитывать не приходилось.

В конце апреля, как только землю пригрело солнце, командир поручил девушке вспахать участок земли под посевы и впряг в плуг двух быков. Одного звали Аргамак, а другого Ерман. Они были до того тощими,
что можно было пересчитать рёбра. Быки тянули плуг из последних сил, осторожно переставляя ноги. Потом, не «сговариваясь», пыхтя и пуская пену, ложились на землю, и только кнут мог заставить их встать на ноги, да и то ненадолго.

Аргамак был более понятливой скотиной, а может быть, более трусливой. Получив порцию кнута, он тяжело поднимался, но… не тут-то было: Ерман не давал напарнику ни шагу сделать, лежал, подрагивая боками от ударов хлыста. В тот день не прошло и двух часов работы, как Ерман плюхнулся на землю и лежал, не обращая внимания на щелчки кнута. Тогда Гульяна решила заставить быка встать на ноги с помощью болевого шока. И стала крутить животному хвост на излом. А он возьми и поломайся! Бык не отреагировал и на это, но зато отреагировал Миннигазим-бабай, на беду девушки оказавшийся рядом. «Ах, кызым, кызым! – закачал он головой, трогая хвост. – Страна ведёт войну с фашистами, гонит врага с нашей земли, а ты крутишь и ломаешь хвосты лучшим колхозным быкам. Значит так: закончишь работу – прямиком в правление, там решим, как тебя наказать. Может быть, арестуем». Тем временем отдохнувший Ерман встал и вновь потащил плуг, забыв про свою «производственную травму»…

Девушка не могла ослушаться бригадира и вечером была в правлении. Председатель выслушал её, покачал головой и тут же «арестовал» – посадил на стул в дальний угол комнаты и отгородил от людей длинной лавкой. Когда председателю было необходимо пригласить «на ковёр» кого-то из односельчан, то он посылал за ним Гульяну.

Наутро телега с продуктами отправлялась в райцентр, и на ней с сопроводительным письмом послали виновницу. Что в нём было написано, до сих пор остаётся тайной за семью печатями, а вскрыть конверт ей,
конечно, и в голову не приходило.

Начальник раймилиции прочитал послание председателя, а потом расспросил о случившемся девушку. Она честно рассказала про Ермана и его хвост. Потом мужчина в форме совсем не строго сказал ей: «Не плачь, кызым, придёт твой час, ещё наработаешься. А пока иди в камеру и ложись на нары. Будем считать это первым твоим наказанием. Понадобишься – вызовем».

Мужчина, годившийся по возрасту ей в отцы, сдержал слово: она целую неделю отдыхала в КПЗ. Читала газеты, спала, мечтала о весёлой жизни после победы. С тех пор прошло 72 года, а она и сейчас помнит вкус серых макарон с подсолнечным маслом и чёрным хлебом. Через неделю всё-таки вспомнили о «вредительнице». Начальник позвонил в правление колхоза, поговорил кое с кем, вызвал Гульяну в кабинет и сообщил ей, что она ни в чём не виновата – хвост уже до неё был кем-то сломан, потому пусть собирается и идёт домой.

- Я не знала, радоваться или огорчаться такому повороту событий, – говорит Гульяна Мухаметсултановна. – Уж больно хороши были «тюремные» харчи. Уговорила милиционера ещё на одну ночёвку в камере. Ещё на
один ужин при лампе-трёхлинейке, а утром – на завтрак при первых лучах солнца.

Отдохнувшая Гульяна на перекладных добралась до своей деревни. Там у дверей правления её уже ждал Миннигазим-бабай: «Хорошо, что пришла, а то людей не хватает в поле», – пробурчал бригадир. Как бы хорошо ни было в «тюремном санатории», несколькими днями позже девушка всё же подкараулила Ермана и пнула его за свою «отсидку».

До 1950 года Г.М.Аккузина работала в колхозе, потом переехала в Стерлитамак, вышла замуж, родила сына, работала на городских стройках. Скоро ей исполнится 86 лет, но она ещё полна жизненной энергии. Сейчас работает техничкой в городском краеведческом музее, а её общий трудовой стаж составляет… 73 года.

Ю.Сидоренко